Настоящая фамилия Якова Шмидта – Гольдшмидт.
Родился он в Одессе в 1897 году, в семье рабочих табачной фабрики. Первые годы его жизни прошли в крайней бедности. В 15 лет, имея за плечами всего четыре класса образования, он поступает в типографию – “мальчиком”. Весь свой заработок – шесть рублей – тратит на курсы рисования и черчения. Одновременно учится в вечерней школе. В 17 лет он поступает в художественное училище, а чтобы прокормиться, работает на различных стройках. Революцию воспринимает как шанс в жизни и с головой окунается в агитацию и революционную работу. Смену фамилии и даты рождения он объяснял требованиями конспирации, когда в 1918-1919 годах был отправлен на подпольную работу в Екатеринослав и Одессу. В 20-е годы Шмидта, имеющего опыт партийной и оперативной работы, назначают на различные хозяйственные посты.
Одним из таких ответственных постов стало строительство металлургического гиганта у Магнитной горы, куда Шмидт отправлен «наблюдать и отвечать». Магнитострой произвёл на московскую комиссию тягостное впечатление: бытовая неустроенность, нехватка техники и рабочей силы, жуткая текучка кадров. Оценки Шмидта и его команды были точны и безжалостны. Как, впрочем, и главный вывод: первый год стройки завершился провалом! Именно Шмидт первый заговорил о том, что необходимо отказаться от хозяйственного способа ведения работ, предложенного когда-то Зеленцовым. Он предлагал освободить управление строительства от несвойственных ему функций, а «специальные строительные работы поручить специальным строительным трестам и организациям». Кроме того, он настаивал на перенесении управления Магнитостроя из Свердловска в Магнитку.
Многие его замечания были осмыслены и учтены. Хотя и не сразу. Например, лишь в 1936 году ММК и трест «Магнитострой» разделились и стали самостоятельными организациями. Сталин высоко оценил работу Якова Шмидта и уже через некоторое время предложил отправить его обратно на Магнитострой в качестве начальника. Шмидт обладал способностью реально оценивать ход событий на стройке, умел мобилизовать людей «на штурм» отдельных объектов, для чего устраивал многотысячные митинги по поводу досрочного окончания ударных объектов, на которых любил выступать с длинными зажигательными речами. Шмидт продумывал операции «трудового наступления», как продумывают атаки на фронте. Он умело сочетал их с «мирными» приёмами: ударничеством, соцсоревнованием. Кроме того, Шмидт вёл ожесточённую борьбу с врагами стройки – казаками из окрестных деревень. Он был убежден, что это они регулярно устраивают поджоги на стройке и пытаются отравить ударников. По его указанию о каждом случае вредительства стройку извещали гудки всех паровозов и мощные сирены электростанции. Возможно, такие случаи имели место быть. Но чаще аварии и поджоги происходили из-за неподготовленности крестьян к индустриальному труду. К тому же, рабочие прямо рядом со своими жилищами, располагавшимися непосредственно на промплощадке, содержали домашний скот. Это вынудило президиум Магнитогорского горсовета принять «обязательное постановление», запрещающее разведение домашнего хозяйства в пределах промплощадки. Чтобы сдвинуть стройку с мёртвой точки, Шмидт решил сосредоточить все людские силы и технику на возведении фундаментов под домны, плотины через Урал, коксового цеха, ЦЭС и других объектов.
Через шесть месяцев после назначения Яков Шмидт был освобождён от обязанностей начальника Магнитостроя, но освобождён с повышением. На какое-то время он становится членом Президиума и членом коллегии Совета народного хозяйства, затем возглавляет главное управление торфяной промышленности. До этого назначения Шмидт продолжал существенно влиять на положение дел в Магнитогорске. Именно он отстаивал идею строительства Соцгорода рядом с проходной завода, был инициатором создания «американских» прудов, то есть заводской системы водного снабжения. В августе 1937 года он был арестован как участник «троцкистской организации». В октябре того же года военная коллегия Верховного суда СССР признала Якова Шмидта виновным в том, что он проводил «вредительские акты в торфяной промышленности». Сразу по нескольким пунктам 58-й статьи он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян в тот же день.
